Сборная команда России по гребному спорту завершила первый этап подготовки к предстоящему соревновательному сезону, который проходил на спортивной базе ГУОР в Бронницах. Сейчас спортсмены нашей сборной продолжают тренироваться в Мингечевире (Азербайджан).

Во время тренировочного мероприятия представитель пресс-службы Федерации гребного спорта России пообщался с Дмитрием Александровичем Ковалевым, который не так давно занял пост главного тренера нашей сборной.

Дмитрий Ковалев - заслуженный мастер спорта, победитель и четырехкратный призер этапов Кубков мира, бронзовый призер чемпионата мира, тренер, воспитавшим большое количество успешных спортсменов.

— Дмитрий, почему академическая гребля?

— Это действительно интересная история, которая потом даже всплыла в газете, о том, как мы выиграли первенство мира в 1994 году. Вышла статья под названием «Шёл покачаться, а стал чемпионом». Оно на самом деле так и было: в 16 лет у меня был рост около двух метров, весил я около 80 кг. Товарищ ходил заниматься в секцию академической гребли. В зимний период они занимались со штангой, иными словами «качались», играли в баскетбол, футбол, в бассейне занимались. Меня это заинтересовало, потом появился результат, стало получаться.

— А ещё чем-нибудь занимались?

— Много чем занимался. С пяти лет плаванием, лёгкой атлетикой, чуть-чуть футболом, волейболом, чуть-чуть везде и без перерыва.

— Спортивная база была хорошая?

— Да. Важно, чтобы сердце и сосуды были тренированные, и я обладал необходимыми данными.

— Вы много участвовали в различных соревнованиях. Какая гонка запомнилась больше всего?

— Естественно, больше всего запоминаются победы. Одна из самых ярких первых — первенство мира по юношам в Мюнхене в 1994 году, когда мы выиграли в двойке с рулевым с Антоном Чермашенцевым и Алексеем Митиенко. Это было некое достижение цели для того возраста, на тот период.

— У кого выиграли?

— У немцев и американцев.

— Много выиграли?

— Достаточно, порядка шести секунд. Температура воздуха была 42 градуса, была сумасшедшая жара, после награждения Антону стало плохо, мы с рулевым отходили от плота вдвоём.

Ещё запомнилась победа в Люцерне, призы на чемпионате мира.

— Но самая яркая — все-таки 1994 год?

— Конечно, еще детская, но уже вполне сознательная. Наверное, победа на Олимпийских играх была бы ярче, но бог не дал.

— Не сложилось или не дотянули где-то?

— Разговор пошёл уже на серьёзные темы! На самом деле, в сезонах 1997–2000 гг. мы планомерно шли к медалям на Олимпийских играх в Сиднее. В 1998-м мы были призёрами всех этапов кубка мира, одной сотой нам не хватило до бронзовой медали и полторы секунды до золотой медали. Приехали в полутора секундах четыре лодки. В 1999-м мы выиграли Люцерн, с неудавшейся гонкой мы были третьими на чемпионате мира. Казалось бы, за год до Олимпийских игр можно было рассчитывать на борьбу за медаль. Но олимпийский сезон прошёл не так как планировалось, были тактические ошибки. Можно сейчас рассуждать о чём угодно, но Олимпиаду мы, к сожалению, провалили. Получилось, что съездили почти туристами. Было огромное разочарование.

— К победе на Олимпиаде должен стремиться каждый спортсмен, не так ли?

— В 1996-м я был запасным. Мне было 20 лет, были все шансы, но на тот момент тренерский штаб посчитал, что я не готов. Конечно, грех жаловаться, ребята были бронзовыми призёрами.

— Можете ли Вы сравнить свои ощущения во время соревнований как тренер и как спортсмен?

— Во времена тренерской деятельности я работал в связке с тренером Андреем Петровичем Синицыным. Какие ощущения? Те же самые эмоции, но у тренеров, пожалуй, они более яркие.

— Потому что болеешь за двоих?

— Ты болеешь не за себя, а за воспитанника. Тренерские эмоции ярче, потому что, когда получается созидать, ты видишь рост спортсменов, они взрослеют, добиваются успехов. У нас были спортсмены, у которых получалось. И это не только Алёна Шатагина, которая завоевала лицензию на Олимпийские Игры или Анна Подорожняк, которая через полгода после начала занятий греблей участвовала в чемпионате Европы. Самое интересное, когда люди приходили, три месяца назад они ещё не знали, что такое гребля, а через три месяца они уже выигрывают у стажированных гребцов, причём занимают не только призовые, но и первые места. С одной стороны, обидно за твой вид спорта, что приходят «чужаки» и, чуть-чуть позанимавшись, составляют конкуренцию, это говорит о том, что с нашим видом спорта внутри что-то не то. С другой стороны, ты понимаешь, что ты причастен к этим результатам, это радовало и мотивировало.

— Верите ли Вы в студенческую гребную лигу?

— Несомненно. Можно сколько угодно говорить, что этот мыльный пузырь может в любую минуту лопнуть, но люди уже гребли, узнали некоторые традиции, они знают, что такое академическая гребля. У них будут дети и, возможно, этих детей приведут в секции. Главное, чтобы секции были. Это долгосрочное, стратегическое вложение. Любое развитие студенческой, школьной, непрофессиональной, любительской гребли всё равно это развитие, это даёт шанс нашему виду спорта жить. И это важно. Не менее важна и популяризация. Сейчас на студенческие соревнования заявляется большое количество участников – около 36 восьмерок. Есть шанс, что вузы и дальше будут поддерживать развитие нашего вида спорта. Уже сейчас активные студенты в вузах создают команды, бренд, находят спонсоров и такой путь развития вида спорта реально работает.

— Какие проблемы Вы выделяете в первую очередь и как с ними работать?

Что касается сборной команды, то по итогам неудачного выступления на чемпионате мира 2019 года сделаны выводы. Для достижения поставленной цели у нас все есть опытные тренеры и специалисты, централизованная подготовка, инвентарь. Команда собрана и выполняет тренировочную программу, спокойно и уверенно готовится к отборочным [регатам], европейскому и финальному отбору, на Олимпийские игры.