К тому, что лидер белорусской сборной по гребле на байдарках и каноэ Марина ЛИТВИНЧУК, где бы ни выступала, что называется, буквально штампует медали, мы давно привыкли. Однако «распечатать» финиш на планетарных регатах ей до сих пор не удавалось.

К примеру, в прошлом году в Москве она четырежды поднималась на пьедестал: однажды на вторую ступеньку и трижды — на третью. Нынче на чемпионате мира в Милане эстафет в программе не было. И только поэтому её драгоценная коллекция оказалась чуть меньшей, зато исключительно «золотой»! Больше никому из участников форума, имевшего к тому же статус квалификационного к Олимпиаде в Рио, добиться подобного успеха не удалось: она единственная трёхкратная чемпионка!

Поговорить с титулованной землячкой во время соревнований не представлялось возможным, ведь Марина только успевала прыгать из лодки в лодку, при том что первой приезжала на итальянский канал и последней уезжала. Когда же, наконец, в воскресенье она «отстрелялась» и вернулась в гостиницу, до глубокой ночи принимала поздравления. И только утром в аэропорту «Мальпенза», откуда белорусская сборная вылетала домой, мы смогли уединиться для интервью. И прежде всего поинтересовались, допускала ли Марина, что регата получится для неё столь фееричной?

— Нет, конечно, вообще не думала об этом. Даже представить не могла, что она окажется такой «золотой». Главная задача была — завоевать олимпийскую лицензию в четвёрке, на что и настраивались. Не исключала, правда, что сможем узнать наконец вкус победы в двойке на 200 метров. Что же касается финала в четвёрке, то предсказать его исход было сложно. Уж слишком много желающих на всего шесть лицензий. И если с немками, польками, новозеландками, ведомыми знаменитой Лизой Кэррингтон, к которой, по идее, и другие спортсменки должны были подтянуться, нынче встречались на этапе Кубка мира в Дуйсбурге, то с основными соперницами из Венгрии наши пути-дорожки нигде не пересекались. Поэтому было, не скрою, волнительно. Попав напрямую из квалификации в финал, немного успокоились. Но всё равно хотелось, чтобы в главный раунд пробились китаянки и кто-нибудь из Австралии и Океании, чтоб уже наверняка знать, будет у нас лицензия или нет. Сложилось, правда, всё по-другому, но очень здорово для нас.

— Поскольку финалы в спринтерских двойках и в командных лодках разделяли всего 34 минуты, не было мыслей пройти первый из них поспокойнее, иными словами — пожертвовать им?

— После предварительных соревнований мы увидели, что готовы хорошо. Вместе с тем прекрасно понимали, что в решающем круге будет совсем другая гонка, тем более на этой акватории можно было ожидать чего угодно — из-за сильнейшей «болтанки» от поднимавшихся лодок и катеров и большого количества травы. А наши ребята из каноэ-четвёрки и вовсе пластиковую бутылку подцепили. Очень обидно за них: целый год готовиться и из-за такого недоразумения остаться ни с чем… Получается, они прочистили для нас шестую дорожку, на которой сразу за ними мы в четвёрке стартовали. Наблюдая за их заездом из эллинга, были просто в шоке, когда они бросили грести: почему, что, как? Ответ на эти вопросы узнали только после того, как вечером вернулись в гостиницу.

— На «двухсотке» в двойке вы с Маргаритой Махневой были явными фаворитами, поскольку доминировали в ней по ходу сезона. Каково это — выступать в такой роли?

— Завоевав «золото» на чемпионате континента и затем на Европейских играх, конечно, хотелось взять его и в Милане. Мы понимали, что почти все соперницы выйдут на старт. У венгерок, правда, сидела одна молодая девочка, но вместе с очень опытной и титулованной Наташей Янич, с которой я когда-то за честь считала сфотографироваться. Да у них и скамейка такая, что можно любую спортсменку из ближайшего резерва заявлять и она будет бороться за медали. Вместе с тем, и мы уже, как говорят, не лыком шиты. И упускать реальный шанс впервые стать чемпионками мира не хотелось.

— Наверняка эмоции били через край?

— Поскольку времени на подготовку к четвёрке было в обрез, старалась не давать им волю. Мы, кстати, не сразу узнали, что выиграли. Рите показалось, что финишировали вторыми. И только Геннадий Николаевич Галицкий, принёсший нам одежду, сообщил радостную новость о сбывшейся мечте. Конечно, обрадовались. Но я шла к эллингу, опустив голову, чтобы максимально исключить поздравления. Уж слишком ответственный предстоял заезд. Мы знали, как настраиваются на него венгерки, немки, польки… И при этом прекрасно понимали, что реально можем завоевать и лицензию, и медаль. Массажист Александр Николаевич Горшков быстренько растряс мышцы. Разогревать их не требовалось — в связи с прохладной погодой намазали их ещё перед «двухсоткой». И снова — в бой.

— Ваши подруги по экипажу не помнят, как прошли финал в четвёрке. А вы?

— Может, не до мельчайших подробностей, но помню. Особенно то, как нас долго держали в ловушке. Это был, наверное, самый тяжёлый момент. Тем более боковым ветром нас начало немного сносить. Пришлось немножко подгрести. Когда и после этого не выпустили, признаюсь, почувствовала, что начинает трясти. Несмотря на это, мы неплохо взяли старт, сделали переход и добавили на финише, то есть правильно разложили всю дистанцию и вообще прошли её достаточно осознанно. Значит, в этот день мы были сильнее. Неизвестно ещё, как бы сложилась эта гонка, не выступай мы в спринтерской двойке. А так мы где-то размялись, прочувствовали борьбу, «хапнули» адреналина.

— Ошарашенные венгерки поздравили?

— Да. Это немки первыми не подходят обычно, а венгерки — такие же простые, как и мы, всегда и удачи пожелают перед стартом, и поздравят. Это спорт. Как говорит французский каноист Мэтью Губель: это жизнь, где всякое может случиться и где нужно быть готовым ко всему.

— Перед заключительной «пятёркой» вы не раз от нервной перегрузки категорично заявляли, что отказываетесь от неё. А здесь, похоже, слёз избежали?

— Когда Николаич (Геннадий Николаевич Галицкий — Е.Д.) сказал, что я намного сильнее британки, венгерки, это придало уверенности. Хотя и понимала, что он преувеличивает. Кроме того, в Италию приехали мой супруг Артур Литвинчук, кум, друзья, поддержка которых также чувствовалась. Коль они отмахали 2,5 тысячи километров, хотелось их порадовать. Тем более что в последнее время почти везде три гонки в один день складывались для меня довольно благоприятно. Не скажу, что настраивалась непременно на «золото», но минимум за «бронзу» готова была биться. Немецкий судья поставил всех главных претенденток на медали — англичанку, меня, венгерку, сербку, немку — со стороны по большему радиусу, а с другой стороны — канадку Эмили Фурнель, для которой выезд оказался на 31 метр короче, а это шесть корпусов лодки или шесть секунд. Представляете, сколько сил нам понадобилось, чтобы догнать её компанию.

Как раз перед гонкой начался сильный дождь. И чтобы не остыть, я до последнего оттягивала выход на старт, судья даже поинтересовался, не снялась ли я. А нужно было ещё немного «откатиться» после четвёрки, почувствовать хоть немного ход в одиночке. Но когда выехала и увидела, сколько на дистанции травы, поняла, что можно было и не разминаться.

— На Европейских играх этот финал вы превратили в собственный бенефис, привезя соперницам воз и тележку. В Милане сделать это оказалось сложнее?

— Да, за мной британка Лани Бельчер уцепилась и не отпускала. В этом виде всегда, если кто-то выезжает вперёд, его стараются «закопать», подрезать. Европейки вместе тренируются и общими усилиями обычно пытаются ущемить меня. Мне же легче и комфортнее самой лидировать, где-то отдохнуть, где-то ускориться, если сзади начнут добавлять. А бить по лодке, килю или лезть под весло, как они это делают, — не хочется. Поэтому с целью измотать соперниц приходилось хитрить, возить их по буям.

— Проезжая мимо трибун, слышали, как вас поддерживали земляки?

— Сразу — нет. А когда немного стихли барабаны, уже хорошо разбирала: «Мариша, давай!».

— Вы так разогнались, что готовы были ещё один круг пройти?

— Обычно судьи на катере показывают, сколько колец осталось. А здесь этого почему-то не сделали, и я не знала, сколько нам осталось до финиша. Мелкую же цифру на табло рассмотреть не удавалось. Я слышала колокол, поняла, что последний круг, но во время финиша не услышала традиционного звукового сигнала. Поэтому и не понимала, мне дальше ехать или останавливаться. И только когда судья объявил: мол, 102-я вода — стоп-стоп, бросила грести. Я ещё перед гонкой обратила внимание Александра Михайловича Мызгина, который выводил на старт, что мне, динамовке, достался милицейский номер — 102. Мы пошутили: мол, жаль, что без мигалок поеду, но сочли это хорошим знаком.

— Между тем подготовка к чемпионату для вас вроде складывалась далеко не идеально? На июльском сборе в Гомеле были проблемы с плечом?

— Да, на неделю из-за травмы выбывала из тренировок. Просто хотелось как можно лучше подготовиться, поэтому и на воде много работали с шариками-верёвочками, и в тренажёрном зале. И где-то, видимо, переусердствовали. Хотя супруг и советовал поберечься, но не прислушалась. В итоге защемила подмышечный нерв, лежала в больнице. Хорошо, что это случилось в Гомеле, а не непосредственно во время подводки в Рачице, где не было ни капельниц, ни физиопроцедур. А в Гомеле в первой больнице — квалифицированные врачи и прежде всего Николай Николаевич Кишко, который любит повторять, что у них даже стены лечат. Они быстро вернули меня в строй. За это им огромное спасибо.

— Пахали, говорят, так, что даже вас вытаскивали из лодки чуть живую?

— Да, нынче мы не щадили себя: много тренировались и в одиночках, и в четвёрке. Объём перелопатили огромный, который и вылился в такой прекрасный результат. Боженька заметил наши старания и что нам пора уже не ограничиваться третьим местом, а выигрывать мировую регату.

— На чемпионате Беларуси в июле в олимпийской одиночке на 500 метров показали результат, позволявший и в Милане бороться за медали. Не было соблазна готовить её, пожертвовав нестабильной двойкой?

— Мысли такие были, но пока не стали ничего менять. Может, в следующем сезоне попробую. Дело в том, что другую конкурентоспособную двойку за столь короткий срок не соберёшь. В ней мы сами, кстати, запороли полуфинал — пошли не свою гонку, а почему — сами не могли понять. В предварительном круге при встречном ветре правильно отработали и почти догнали румынок. А в полуфинале, когда ветер сменился больше на попутный, побоялись, что нас не хватит, и пошли от той же «сотки». В итоге не успели догнать соперниц. Чуть-чуть не хватило. Хотя, согласна, нам реально было попасть в финал.

— Не видела, чтобы кто-то ещё, как вы, успевал бы отсмотреть максимум заездов, всех поддержать, кому-то что-то подсказать. Не боялись расплескать энергию?

— Нет. Когда-то и мне старшие девчонки и парни что-то подсказывали. Я многому у них научилась. Надеюсь, и мои советы окажутся для кого-то полезными. Да и не могу я иначе. Зацикливаясь только на себе, можно так себя накрутить, что ничего не покажешь. И с трибун я во время квалификации и полуфиналов болела за всех наших, хотя и понимала, что они меня не слышат. Но как не переживать и не радоваться за земляков?

Елена Данильченко