Сергей  Федорович  Кирсанов  –  серебряный призер Олимпиады в гребле на байдарке, зампредседателя Национального олимпийского комитета (НОК) в Херсонской области. Как сложилась его судьба во время  и  после окончания спортивной карьеры? Об этом он рассказал нашему корреспонденту Александру Крупице.

Досье: 
 Сергей  Федорович  Кирсанов .

Родился 2 января 1963 года в Севастополе. Заслуженный мастер  спорта  СССР по гребле на байдарках. Серебряный призер Олимпийских игр в Сеуле (1988 г.)

Участник Олимпийских игр (1992 г.) в Барселоне в составе сборной СНГ.

Чемпион мира (1987, 1989-1990 гг.), бронзовый призер чемпионата мира (1987,1991гг.).

Серебряный призер первенства Европы (1981г). Восемнадцатикратный чемпион СССР.

Обладатель Кубка СССР (1987 г.).

Двадцатидвухкратный чемпион Украины. Награжден медалью “За трудовую доблесть”.

– Как попал в греблю  Сергей   Кирсанов ?
– Случайно. Я родился в Севастополе на Инкермане. У нас была поляна, где играли с ребятами в футбол. Там – турник, на котором показывали друг другу, кто на что способен. А сосед начал меня подначивать, что ты, мол, в 14 лет такой хилый, дохлый. Вон видишь, какие здоровые ребята в Севастопольской бухте занимаются греблей. Сходил бы... Пошел. Посмотрел на меня тренер  и  сказал, что им такие хилые не нужны. Тогда я подошел к другому тренеру  и  начал заниматься на каноэ, хотя мне приглянулась байдарка. Прошло где-то полгода.

 И  вот в один из дней ремонтирую весло. Раньше они были деревянные. Его надо было шкурить, лачить, шпаклевать, подклеивать. Работаю, а рядом стоял тренер по байдарке Владимир Сергеевич Саблин, который не взял меня в секцию. Стоял, смотрел, как я работаю и вдруг говорит “Мне нравится, как работаешь”. Я и отвечаю, если нравлюсь, возьмите на байдарку. На миг Саблин задумался и говорит: “Пойди к своему тренеру Ежову, если отпустит”... Так я попал в греблю на байдарке. Это было в холодное осеннее время. Сел я первый раз в суденышко и не перевернулся.

– А результаты?
– Через год, после напряженных тренировок, на первенстве Украины среди юношей в одиночке занял четвертое место. Это было весной. А уже в июле на первенстве Украины выиграл первое место в одиночке на 1000 метров. И приехал третьим на 500 метров. Это был успех, ведь я соревновался с не только сильнейшими в республике ребятами, но и с ведущими в Советском Союзе.

– Путь лежал в состав сборной?
– В 1979 году попал в сборную СССР, откуда меня отчислили. Меня всю жизнь преследовала аритмия. Потом такое было не раз: попадаю в сборную, а позже меня выгоняют. По результатам хорошо, а по здоровью проблемы. И никто не мог понять, откуда у меня появляется аритмия.

– Случалась на соревнованиях?
– Нет. В любое время. Саблин взял меня “под мышки” и привез в Киев к профессору кардиологии Душанину. Он провел обследование и дал бумагу-заключение, где говорилось, что у меня аритмия функционального цикла. То есть профессор подписался, что я не умру в байдарке. Ведь у меня пульс до 110 ударов доходил, а когда начинал грести и пульс становился чаще, аритмия пропадала. Всё не как у людей. Вот с этой бумагой я шел до конца своей спортивной карьеры.

– Как удалось закрепиться среди сильнейших?
– В 1986 году на чемпионате СССР в Одессе в одиночке занял второе место. Меня снова взяли в сборную. Деваться было некуда: участвуя в соревнованиях на пяти дистанциях, я везде попадал в призы. Такого не было, чтобы один человек выступил так удачно на пяти дистанциях. Конечно, было тяжело бороться с чемпионами Олимпийских игр и чемпионатов, но обогнал большую часть сборников Советского Союза. И уже потом, в Канаде, в четверке мы были вторыми. После этого уже окончательно закрепился в сборной.

– А как попал в Херсон?
– В 1981 году пришло время служить в армии, из Севастополя попал в 4-й яхт-клуб Черноморского флота. Проще сказать, в спортроту. Располагалась она в Херсоне на Острове. Служил три года матросом. Затем сверхсрочником. В 1989 году, отучившись в Ленинграде на курсах, получил звание офицера.

– Женился на херсонке?
– Нет, супруга Луиза тоже из Севастополя. Мы вместе начинали заниматься спортом. Она – плаваньем, а затем греблей, и тоже на байдарке. Поэтому жена всегда меня понимала. За это ей нужно отдать должное. На ее плечах лежало воспитание детей, так как я постоянно находился на сборах.

– Вам сразу дали квартиру?
– Сразу после Олимпийских игр 1988 года. Ее предоставил город совместно с Вооруженными силами. До этого мы жили в однокомнатной квартире. Тогда было проще. В свое время за серебряную медаль я получил 1200 долларов. Я не мог за эти деньги даже купить какую-то недорогую машину.

– Почему большой разрыв в завоевании медалей на международном уровне?
– В 1981 году я стал серебряным призером Европы среди юношей. Только в 1987 году вновь пробился на пьедестал, но уже на чемпионате мира среди взрослых. Была все та же проблема – аритмия. В Союзе в призерах, а в сборную – не берут. Тогда очередь была, чтобы попасть в сборную. А кому нужен больной человек? Пусть будет похуже, но без проблем. Мне все время приходилось доказывать, что я лучший. Было тяжело.

Перейдя в 1982 году в категорию взрослых, стал серебряным призером в чемпионате СССР. Правда, в четверке. И в том же году выполнил звание мастера спорта международного класса. В одиночке на дистанции 500 метров пробился в финал. Помню, тогда знаменитый наш гребец, трехкратный олимпийский чемпион Владимир Парфинович похвалил меня в интервью газете “Советский спорт”. Тогда мне было 19 лет. А в финале гонялся с такими знаменитостями, что любой из этого финала мог стать призером чемпионата мира.

– Самые большие достижения приходятся на 1988 год. Причем в четверке. Как подбирался экипаж?
– В четверку попадают гребцы, занимающие на чемпионате страны в одиночке с первого по шестое место. А в 1987 году я был чемпионом мира на 500 метров. И третьим в четверке именно на дистанции 1000 метров. Наш экипаж после этого развалился, и в 1988 году на Олимпийские игры я отбирался в одиночке. Но был вторым. И проиграл из-за бокового встречного ветра. Тогда ехал на Игры только один человек в одиночке.

Я с 1985 года мог грести в любом составе, как сам, так и сидеть в экипаже за любым человеком. Я, как и трехкратный чемпион Олимпийских игр Сергей Чухрай, мог работать любым номером. Например, в двойке – первым или вторым. В четверке – на первом, втором, третьем и четвертом номере. Для меня не составляло проблемы подстроиться под любого. Давалось это за счет какого-то природного ощущения воды. Я должен слышать гребок и вынос весла первого.
Но в 1989 году гонялся на чемпионате мира и в одиночке на 1000 метров. Тогда очень мало кто ходил эту дистанцию. Я тоже был четвертым. Не хватило немножко.

– В чем отличие одиночки, например, от четверки?
– Чувство партнера. Человек может средне ехать в одиночке, но может хорошо взаимодействовать в команде. Сидеть и сильно махать веслами – не всегда в пользу. Есть такое понятие: “человек разрывает лодку”. Вот такое, к сожалению, у нас получилось в 1992 году на Олимпиаде в Барселоне. По составу в четверке у нас была очень неплохая команда. Идем первые пятьсот метров. Нормально. Начинаем добавлять – и все. Лодка разваливается. Так как посадили молодого парня в экипаж.

Он переволновался и утратил чувство единого экипажа. Думал, что один сможет своей силой усилить скорость. А здесь нужно так приложить силу, если у тебя её больше, чем у трёх остальных, чтобы не помешать. К сожалению, он этого не чувствовал. У нас такой тогда резерв был, что мы чуть ли уже не навешали на грудь олимпийские медали. Причем золотые. Но остались без наград.

– Самое большое и радостное событие, наверное, серебро на Олимпийских играх?
– Конечно. Хотя чувство неудовлетворенности все же имеется. Всегда хочется быть выше. Заезжает человек четвертым и думает, почему я не третий. И так далее.

– А могли стать первыми?
– В течение 1988 года, до Олимпиады, во всех соревнованиях очень сильная была команда у Германии. Ни мы, ни венгры, не могли даже близко к ним приблизиться. Они выигрывали у нас корпус лодки. Это две с половиной – три секунды, очень много. Мы не знали, что делать. Но на Играх на дистанции 1000 м наши три лодки шли рядом. Мы. За нами немцы, а за ними венгры. И венгры пошли ва-банк, рванув вперед за пятьсот метров до финиша. То есть начали финишный рывок с половины дистанции.

Мы, к сожалению, на них не повелись. Ускорились за 250 метров до финиша. Мы удержали немцев, выиграв у них нос лодки. А до венгров нам не хватило буквально еще десяток метров, чтобы обойти. Просчитались тактически. Поэтому была и радость от медали, но и была обида. На себя. Нужно было рискнуть, минуя все правила, как поступили венгры. Но, увы. Я разговаривал с Сергеем Чухраем. У них была такая же ситуация в 1976 году. У них были очень сильные испанцы. Они тоже не знали, что с ними делать. Но рискнули – за 500 метров сделали такой же финишный спрут и стали олимпийскими чемпионами. Хотя испанцы были сильнее.

– А самое большое разочарование?
– Четвертое место в Барселоне. Готовились, готовились, но стали четвертыми, не пробившись на пьедестал почета. Правда, перед этим после развала Советского Союза был очень тяжелый 1991 год, Тогда была сборная СНГ. Было тяжело с базами, с продуктами. Готовились на энтузиазме.

– Приближалось окончание спортивной карьеры?
– С 1993 года я уже выступал за отдельную команду сборной Украины. Тогда на чемпионате нашей страны выиграл в двойке звание чемпиона на дистанции 1000 метров. И в четверке 500 метров. Мы поехали на чемпионат мира в Данию. Но я очень простудился. И гонялся с температурой. Потом лежал в госпитале. На этом завершил карьеру, уйдя чемпионом Украины. Мне было тридцать лет. Еще для спортсмена погоняться можно было бы. Но так решил.

– И очутился перед выбором – чем заниматься дальше?
– Я на то время был военнослужащим. Поэтому не пришлось долго искать дальнейшее занятие. Пришел в спортивное подразделение, где служил. Готовил уже сам молодых. Когда мы в 1994 году перешли под флаг Украины, занял должность старшего тренера. А когда 4-й яхт-клуб Черноморского флота поменял название на 1-й яхт-клуб Военно-морских сил Украины, дальнейшую службу провел в должности заместителя начальника. Впоследствии исполнял обязанности начальника. В 2001 году, выслужив срок двадцать лет, ушел на пенсию. В то время спорт стал стране как бы  и  не нужен. Была нехватка денег, как  и  сейчас. По окончанию службы – тяжелое материальное положение. Пришлось ходить в море, чтобы поддержать семью.

– Наверное, каким-нибудь начальником?
– Нет, простым матросом. Конечно, было не по себе. Капитан третьего ранга в отставке. А стоя на вахте, каждый час докладываешь: “Матрос  Кирсанов  докладывает, что в трюме или в цеху без происшествий”. Было тяжело, но преодолевал все. Когда пошел моряком, работал в трюме, где температура минус 36 градусов. Вахта: восемь часов через восемь. В трюме складывал двадцатикилограммовые упаковки мороженой рыбы, иногда до 25 тонн за смену. Мой рекорд 28,5 тонн. Но  спорт  мне дал характер. Научил выживать. Этот период у меня длился семь лет. Занимался даже частной предпринимательской деятельностью. Но все равно сердце лежало к спорту  и  тянуло к гребле.

Поправив материальное положение, вернулся в спорт, потому что человек должен заниматься тем, что он умеет делать, что он любит. Сегодня работаю тренером по гребле. И работаю с удовольствием. Мне хочется, чтобы наша херсонская гребля вновь загремела, как в былые времена. Так как было в 1987 году, когда на чемпионате мира в Германии из 25 спортсменов сборной СССР семь представляли Херсон. И все попали в финал.

– Заместитель председателя НОК Украины в Херсонской области. Что это за работа?
– Общественная. Многие, даже заслуженные тренеры и спортсмены, считают, что если нет денег в областных управлениях спорта, то Национальный олимпийский комитет должен их дать. Но наша миссия представительская. Мы общественная организация. НОК в Херсонской области занимается привлечением детей к спорту.

Мы еще по линии национального олимпийского комитета проводим соревнования. Это “Олимпійське лелеченя”, где победители областных соревнований среди школьников бесплатно едут в “Артек” на отдых и соревнуются с такими же победителями из других областей. Еще есть “Олимпийский день”, “Олимпийский урок” и другие мероприятия.

– Есть увлечения, кроме гребли?
– Я разносторонний человек. Был момент, когда зачитывался книгами, забывая про сон. Но потом научился останавливаться. Так как знал, что есть режим  и  есть порядок. Нравится музыка. В детстве собирал марки. Затем монеты. Сегодня у меня хобби все равно остается  спорт . Люблю все виды. Мне нравится наблюдать, как люди становятся победителями.

– А кем мечтал стать  Сергей   Кирсанов  в юности?
– Мне очень хотелось быть моряком. Хотел поступить в военное училище.  И  даже учился в херсонской мореходке, где закончил два курса. Но затем бросил. Я доволен своей судьбой, тем, что стал вот таким человеком.

– У тебя в семье одни женщины. Справляешься?
– Справляюсь (смеется). Жена Луиза. И дочери Катя, Марина и Даша. А еще внучка Марьяна. Основная доля воспитания легла на плечи жены. Хотя думаю, что я тоже неплохой отец. Самая старшая дочь Катя закончила херсонский медколледж  и  наш ХГУ, факультет психологии. Она помогает мне в олимпийском комитете. Занимается  спортом   и  поступила снова в ХГУ на факультет физвоспитания. Средняя дочь Марина пошла по стопам папы. Она у меня военный моряк, старшина второй статьи. Служит по контракту в Севастополе. А младшая Даша ходит в садик. Ей всего пять лет.

– А какая цель  жизни  у  Сергея   Кирсанова ?
– Мне хотелось бы видеть счастливых детей, которые бегают, играют, занимаются  спортом . Чтобы не только мы, но  и  представители власти старались и помогали поддерживать движение за здоровый образ  жизни . Мы все понимаем, что только здоровая нация будет двигать Украину вперед. Это и есть основная цель всей моей оставшейся жизни.

Газета «Вгору», Херсон